Наконец-то удалось купить давно читанную в электронке "Космическую тетушку" Хаецкой.
День прошел в непрерывном чтении. Поскольку этот день в противном случае прошел бы в бездарном валянии в кровати (что-то опяь подгуляло мое здоровьице) в обнимку с грелкой, я страшно благодарна Е. Хаецкой.

Но не это главное. Не то, ка я читаю Хаецкую, а то, как она пишет.

Хаецкая - в списке тех писателей, которых я обожаю за "невыносимую легкость бытия", передаваемую обилием тонкой, но как бы необязательной деталировки. Это то, чему позавидовал Самойлов, услышав песню Кима к "Обыкновенному чуду" - "А я так не усмею". Если бы я писала "Космическую тетушку", я бы погрязла в деталях - но деталях "тяжелых": планировке "Ласточки", политическом строе Эльбеи, аэростатических свойствах воздушных замков... Хаецкая может этак вот просто выпустить кентавра пастись на лужку, я - нет. Я не успокоюсь, пока не выясню - являются ли кентавры, скажем, биороботами или продуктами генетических экспериментов. И как биологически обусловлена, скажем, синяя кожа.

При этом я обожаю авторов, которые этим делом умеют попросту не заморачиваться. Как Хаецкая.

Як у том анекдоті - "Совєти до космосу полетіли! - Шо, всі? - Нє єдин! - Ото якби всі..."

Так от, я закликаю всіх, кого крючить від того, що Пушкіна "пєрєводят на украінскій язик", зробити як ця дівчина.




Баба, як то кажуть, з возу.