![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Перечитывая "Японский оксюморон" Еськова
Nov. 23rd, 2006 08:56 amПонадобилась мне там одна цитата. Но я чувствую, что пока доберусь до нее - изойду желчью, читая все прочее.
Сначала он цитирует отрывок из "Записок у изголовья". Потом вопрошает:
А теперь прикиньте: что такое десятый век в Европе – хоть Западной, хоть Восточной, в смысле положения женщины... (Замечу: одним из самых весомых аргументов в пользу того, что “Слово о полку Игореве” на самом деле есть литературная мистификация, считают “Плач Ярославны”: княгиня получилась чрезмерно эмансипированной – под стандарт екатерининской эпохи, когда вещь реально и создана.) Ну а то, что вообще едва ли не вся проза эпохи Хэйан оказалась женской – это просто общее место. Кстати, каюсь – но сам я лишь по прочтении Сэй Сёнагон понял, откуда у япониста А.Стругацкого взялись его “легкомысленные красавицы доны”...
Или вот еще:
Придворный Тайра-но Нобутоки, после того, как уже состарился, рассказывал, вспоминая старину:
“Однажды вечером монах в миру Саймёдзи пригласил меня в гости.
– Сейчас, – ответил я посыльному, но, как нарочно, никак не мог отыскать свой халат-хитатарэ. Пока я копался, он снова пришел:
– Может быть, у вашей милости нет хитатарэ или еще чего? – спросил он. – Так сейчас ночь, и велено передать, чтобы вы одевались, как придется. Только поскорее!
В своем поношенном хитатарэ, который носил постоянно, я отправился в гости. Хозяин вышел ко мне с бутылкой сакэ и глиняными плошками в руках.
– Пить сакэ одному, – сказал он, – тоскливо и неинтересно, поэтому я и послал за вами. Только у меня нет закуски. В доме, наверное, все уже спят. Поищите, пожалуйста, сами на кухне: ведь должно найтись что-то подходящее.
Я засветил бумажный фонарик и принялся обшаривать все закоулки, пока на одной из кухонных полок не нашел горшок, в котором было немного мисо.
– Мне удалось найти вот что! – воскликнул я.
– О, этого вполне достаточно! – радостно воскликнул Саймёдзи, после чего протянул мне вино, и мы с удовольствием выпили.
– В те времена это делалось так, – добавил при этом старик.”
Воистину так! А ведь “Записки от скуки” – это уже не легкомысленная эпоха Хэйан, это 14-й век, когда Япония, по всем расхожим представлениям, была уже наглухо застегнутой на все пуговицы безжизненного церемониала...
А теперь прикинем, что такое десятый век в Европе. Хотя бы Восточной. Хотя бы Руси...
А это время княжения Ольги, для начала. Так, на минуточку.
Но свобода женщины для Еськова явно означает не свободу управлять домом или державой. Она означает свободу трахаццо.
Вот только была ли у хэйанских женщин такая свобода?
Еськов, похоже, наглухо не знает, что эти ночные походеньки были для хэйанской знати формой БРАКА. Которая обязывала женщину к верности и почти ни к чему не обязывала мужчину.
И повальное увлечение литературой среди женщин эпохи Хэйан имеет причиной не что-нибудь, а отсутствие свободы, включая свободу передвижения. Хэйанские дамы, ГОДАМИ сидя во внутренних покоях, дурели от безделья. Им ничего не оставалось, кроме как сочинять и читать сочинения друг друга. Что среди написанного были и шедевры - так это закон больших чисел.
Что же касается "записок от скуки" - то господа, 14 век - это никакой, к черту, не "наглухо застегнутый на все пуговицы безжизненный церемониал". Это Сэнгоку Дзидай, "эра воюющих княжеств", в стране бардак, в воде холера. И автор этих записок спасается от оного бардака в глухом лесу, в хижине монаха. "Яка там в сраку церемонiя".
Апдейт: Нет, ну как всего за один год обучения по специальности изменилось восприятие. Раньше мне этот очерк казался свежим и оригинальным, теперь я вижу, что Еськов просто прочитал Морриса и хочет, чтобы все порадовались вместе с ним.
А самое обидное - цитата, которую я хотела взять в курсовую, оказалась негодной. По смыслу она годится, а по языку - нет. Метлой меня погонят за такой язык.
Сначала он цитирует отрывок из "Записок у изголовья". Потом вопрошает:
А теперь прикиньте: что такое десятый век в Европе – хоть Западной, хоть Восточной, в смысле положения женщины... (Замечу: одним из самых весомых аргументов в пользу того, что “Слово о полку Игореве” на самом деле есть литературная мистификация, считают “Плач Ярославны”: княгиня получилась чрезмерно эмансипированной – под стандарт екатерининской эпохи, когда вещь реально и создана.) Ну а то, что вообще едва ли не вся проза эпохи Хэйан оказалась женской – это просто общее место. Кстати, каюсь – но сам я лишь по прочтении Сэй Сёнагон понял, откуда у япониста А.Стругацкого взялись его “легкомысленные красавицы доны”...
Или вот еще:
Придворный Тайра-но Нобутоки, после того, как уже состарился, рассказывал, вспоминая старину:
“Однажды вечером монах в миру Саймёдзи пригласил меня в гости.
– Сейчас, – ответил я посыльному, но, как нарочно, никак не мог отыскать свой халат-хитатарэ. Пока я копался, он снова пришел:
– Может быть, у вашей милости нет хитатарэ или еще чего? – спросил он. – Так сейчас ночь, и велено передать, чтобы вы одевались, как придется. Только поскорее!
В своем поношенном хитатарэ, который носил постоянно, я отправился в гости. Хозяин вышел ко мне с бутылкой сакэ и глиняными плошками в руках.
– Пить сакэ одному, – сказал он, – тоскливо и неинтересно, поэтому я и послал за вами. Только у меня нет закуски. В доме, наверное, все уже спят. Поищите, пожалуйста, сами на кухне: ведь должно найтись что-то подходящее.
Я засветил бумажный фонарик и принялся обшаривать все закоулки, пока на одной из кухонных полок не нашел горшок, в котором было немного мисо.
– Мне удалось найти вот что! – воскликнул я.
– О, этого вполне достаточно! – радостно воскликнул Саймёдзи, после чего протянул мне вино, и мы с удовольствием выпили.
– В те времена это делалось так, – добавил при этом старик.”
Воистину так! А ведь “Записки от скуки” – это уже не легкомысленная эпоха Хэйан, это 14-й век, когда Япония, по всем расхожим представлениям, была уже наглухо застегнутой на все пуговицы безжизненного церемониала...
А теперь прикинем, что такое десятый век в Европе. Хотя бы Восточной. Хотя бы Руси...
А это время княжения Ольги, для начала. Так, на минуточку.
Но свобода женщины для Еськова явно означает не свободу управлять домом или державой. Она означает свободу трахаццо.
Вот только была ли у хэйанских женщин такая свобода?
Еськов, похоже, наглухо не знает, что эти ночные походеньки были для хэйанской знати формой БРАКА. Которая обязывала женщину к верности и почти ни к чему не обязывала мужчину.
И повальное увлечение литературой среди женщин эпохи Хэйан имеет причиной не что-нибудь, а отсутствие свободы, включая свободу передвижения. Хэйанские дамы, ГОДАМИ сидя во внутренних покоях, дурели от безделья. Им ничего не оставалось, кроме как сочинять и читать сочинения друг друга. Что среди написанного были и шедевры - так это закон больших чисел.
Что же касается "записок от скуки" - то господа, 14 век - это никакой, к черту, не "наглухо застегнутый на все пуговицы безжизненный церемониал". Это Сэнгоку Дзидай, "эра воюющих княжеств", в стране бардак, в воде холера. И автор этих записок спасается от оного бардака в глухом лесу, в хижине монаха. "Яка там в сраку церемонiя".
Апдейт: Нет, ну как всего за один год обучения по специальности изменилось восприятие. Раньше мне этот очерк казался свежим и оригинальным, теперь я вижу, что Еськов просто прочитал Морриса и хочет, чтобы все порадовались вместе с ним.
А самое обидное - цитата, которую я хотела взять в курсовую, оказалась негодной. По смыслу она годится, а по языку - нет. Метлой меня погонят за такой язык.
