![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Конфуцианство нетиповое нерезиновое-8
Mar. 10th, 2009 11:00 pmТо есть, настолько нетиповое, что даже и не конфуцианство ни в каком смысле этого слова, хотя генезис всех нижеперечисленных явлений ялений, несомненно, конфуцианский.
Начнем с самого близкого сердцу литературоеда - с кокугаку, то есть, "учении о стране". Если японец говорит "страна", не уточняя, какая, он по умолчанию подразумевает - Япония. "Кокугаку" таким образом, есть "учение о Японии".
Хотя это интеллектуальное движение было (точнее стало) резко оппозиционным конфуцианству и буддизму, предпосылкой к его возникновению была именно конфуцианская установка на историцизм, на исследование прошлого с целью извлечения из него практических уроков.
Во времена "сражающихся княжеств" у японцев было такие веселое настоящее, что им было как-то не до прошлого. Литературные памятники древности был почти забыты, их читали и толковали только в избранных семействах, старояпонский язык почти никто не понимал. Литературоведение заключалось, по сути дела, в извлечении из произведений литературы моральных уроков, причем сугубо в рамках конфуцианской ортодоксии. Средневековые моногатари в эти раски не очень впихивались. Вот, например, в "Повести о Гэндзи" есть хоть намек на "поощрение добра, наказание зла"? Сам Гжндзи - он как, за красных или за белых? За добро или за зло? С т. з. конуцианской и буддийской ортодоксии беготня Гэндзи по бабам есть несомненное "козло", которое никак не было наказано в романе, так что гореть Мурасаки Сикибу в аду за такую аморалку. А с другой стороны, трудноуловимое очарование этой книги не давало многим покоя, и они пытались найти в книге какой-то ортодоксальный мессидж, но получалось это у них через медный таз.
Как было принято толковать древние тексты - приведу простой пример, взятый у Мещерякова. Пример, правда, старенький, но характерный:
( Read more... )
Начнем с самого близкого сердцу литературоеда - с кокугаку, то есть, "учении о стране". Если японец говорит "страна", не уточняя, какая, он по умолчанию подразумевает - Япония. "Кокугаку" таким образом, есть "учение о Японии".
Хотя это интеллектуальное движение было (точнее стало) резко оппозиционным конфуцианству и буддизму, предпосылкой к его возникновению была именно конфуцианская установка на историцизм, на исследование прошлого с целью извлечения из него практических уроков.
Во времена "сражающихся княжеств" у японцев было такие веселое настоящее, что им было как-то не до прошлого. Литературные памятники древности был почти забыты, их читали и толковали только в избранных семействах, старояпонский язык почти никто не понимал. Литературоведение заключалось, по сути дела, в извлечении из произведений литературы моральных уроков, причем сугубо в рамках конфуцианской ортодоксии. Средневековые моногатари в эти раски не очень впихивались. Вот, например, в "Повести о Гэндзи" есть хоть намек на "поощрение добра, наказание зла"? Сам Гжндзи - он как, за красных или за белых? За добро или за зло? С т. з. конуцианской и буддийской ортодоксии беготня Гэндзи по бабам есть несомненное "козло", которое никак не было наказано в романе, так что гореть Мурасаки Сикибу в аду за такую аморалку. А с другой стороны, трудноуловимое очарование этой книги не давало многим покоя, и они пытались найти в книге какой-то ортодоксальный мессидж, но получалось это у них через медный таз.
Как было принято толковать древние тексты - приведу простой пример, взятый у Мещерякова. Пример, правда, старенький, но характерный:
( Read more... )
